Гипноз на Формозе
В основе спектакля непростое прошлое и настоящее Тайваня. И читая, вникая, узнавая подробности истории, вспоминаешь одну буддистскую притчу. О землянике. Её герой, находясь между двух свирепых тигров и прочих врагов, нашёл в себе силы восхищаться вкусом спелой ягоды. Так и окруженная опасностями, природными и политическими, страна нашла в себе ресурсы и создала в области хореографического искусства то, чем вместе с ней восхищаются зрители всего мира.
Но восхищение восхищением, а разницу культурных кодов и менталитетов ещё никто не отменял. И хотя российский любитель современного танца воспитан в суровых условиях и готов ко всему, вопрос о верном восприятии всё равно возникает.
Высок ли «порог входа» у «Формозы»? Нужно ли перед просмотром идти на курсы каллиграфии или скачивать на телефон подробную карту Тайбэя? Про португальских моряков, потрясённых красотой острова и назвавших его на своём языке «Формоза» прямо на борту корабля, вроде бы всё ясно. Во всяком случае из программного буклета.
Но как осмыслить всю остальную печатную информацию, продублированную ещё и титрами во время спектакля? Дымчатый леопард из стихотворения СУ Юй-Чи забрался выше чем луна и солнце... Означает ли это, что он на самом деле вымер на территории Тайваня ещё в 90-е? Миньнань, хакка, шаньдун, шаньси, хэбей – почему именно такой порядок языков народностей Азии? Красивая белая цапля, наверняка, аналог нашей красивой белой лебёдушки... А что делать с расписанием пробок на автотрассах Тайваня или прогнозом погоды для явно по-питерски дождливого города Илань?
Но хореографический язык Лин Хвай-Мина таков, что для чуткого восприятия спектакля можно не читать ни титры, ни программку. Здесь всё – танец. Танец «пера и чернил», танец чёрного и белого, танец пены и волн. Совершенно фантастические танцовщики труппы, где, видимо, каждый воспитан как законченный солист, владеют цигуном, единоборствами, балетом, каллиграфией. Так написано. Но их умение затянуть зрителя в воронку собственных эмоций сродни профессиональному гипнозу. И, видимо, это – ещё одно, слега секретное оружие артистов.
Реакция публики оказалась самой разноплановой. «Типичный китайский набор», – это было сказано женщиной с явно непростым университетским образованием. «Ну, когда начался махач...» – делился самым интересным для себя моментом спектакля крепкий мужчина «в самом расцвете сил».
А «махач» действительно брал за живое. Хореограф поставил его со всей завораживающей красотой, ради которой мы смотрим лучшие из азиатских боевиков. И тут же миф об этой красоте развенчивался. Нет её в войне и насилии. В них есть только липкий страх, тупая бессмыслица и надежда. Надежда на то, что, может быть, когда-нибудь это кончится. Человек возьмёт себя в руки, и белая цапля с дымчатым леопардом будут гулять там, где им хочется.