Зощенко: коммуналка двадцать первого века
Почему в названии четыре раза употребляется фамилия автора в спектакле со сцены так и не смогли толком объяснить, хотя, нужно отдать должное, активно пытались. Как говорит сам режиссер: «Зощенко сегодня есть, есть, есть, есть», а значит и фамилию его можно употребить для усиления четыре раза. Зрителю, в общем, предлагается додумать, что имел ввиду режиссер, и, как это часто бывает, мысли у всех по этому поводу разные. Видно, что идея вынашивалась режиссером долгое время, спектакль очень густой по смыслу, есть что разобрать и сопоставить с тем или иным временем, явлением или ситуацией, как в прошлом, так и в настоящем. Условно зритель понимает предлагаемые обстоятельства – коммунальная квартира, разномастные жильцы, советские реалии, но нет-нет, да кто-нибудь из персонажей напоёт какой-нибудь современный хит, или мелькнёт на заднем фоне на видео что-то из нашей реальности.
Итак, в коммунальной квартире №9 проживают герои Михаила Михайловича, они настроены очень серьезно и собирают деньги на дирижабль «Добролёт» - идея крайне фантастическая и нереальная, почти как построение коммунизма. Все жильцы причудливым образом связаны между собой, их судьбы переплетаются, а отношения настолько запутаны, что если бы кто вздумал распутать клубок этих связей, то хватило бы не на один сезон программы «Окна», если кто вдруг еще такую помнит.
Истории между собой связаны – практически все, кто задействован в спектакле находятся на сцене, из жильцов квартиры собран своеобразный бэнд, где каждый играет на каком-нибудь инструменте, а когда приходит его очередь держать слово, то толпа будто бы выплевывает его на сцену вперед, к зрителям, а после затягивает назад, будто бы говоря – мы тебя выслушали, дай слово другому.
Из декораций, как ни странно, сами актеры, зеркальная сцена, музыкальные инструменты и огромная железная конструкция руки с часами, олицетворяющей полицейского, которая опускается с потолка в нужные по сюжету моменты. Ощущение того, что на тебя давят и за тобой наблюдают – прямое, Андрей Прикотенко высказался по этому поводу однозначно и немного грубо, наболело, ничего не скажешь. Сам актерский ансамбль действует слаженно, учитывая, что весь спектакль в эпизодах появляются разве что Ирина Соколова и Дарья Юргенс, остальные «тусуются» на сцене полные два часа. С трудом можно выделить главного героя постановки, это, скорее что-то неосязаемое: эпоха и причудливая ткань человеческих судеб, приправленная иронией Зощенко.
Спектакль многослойный, ироничный. Точно определить грань, где Зощенко, где режиссер, где советская эпоха, а где современность не выйдет. Всё, как говорится, переплетено. И если игра со смыслом довольно любопытна, поскольку многие вещи обдумываешь сильно после того, как вышел со спектакля, то к концу действия кажется, что режиссер немного перемудрил с превалированием формы над содержанием. Сколько раз зрители порывались выдать оглушительные овации артистам, но нет, сюжет докрутили до такого состояния, что в последних сценах то и дело задаешься вопросом – а, что, собственно, этим хотели показать? Смотрелось, нужно отдать должное, эффектно – баня на сцене с поливанием водой из ведра, вениками и пеной – настоящая вакханалия, и, под конец, невероятно долгий салют из красного конфетти. В финале артисты поют про революцию, режиссер доводит своих персонажей до конца – они прошли путь и готовы к новому, к очередной революции, которая положит конец старому и откроет новую страницу в жизни коммунальной квартиры №9 в частности, и страны в целом.