Анна Мигицко: "Я не хочу быть причиной чей-то детской травмы"

- Аня, скажи, сколько сезонов ты уже отработала в ТЮЗе? И сколько спектаклей в твоём репертуаре?

-  Этой осенью я начала свой 4-ый сезон в театре. В моем репертуаре сейчас около 12 спектаклей.

- Не устала от стабильности? Не было мыслей попробовать себя в других театрах, в частных проектах? 

- На самом деле, я очень боюсь того момента, когда наступит некое привыкание. Ведь в определенный период жизни каждого артиста это наступает. Но я знала, куда иду, знала, что из себя представляет репертуарный театр. Поэтому сейчас у меня нет ни разочарования, ни усталости. Даже наоборот - с каждым годом мне все больше и больше хочется работать. Но, в то же время, будет лукавством говорить, что мне не хочется нового. Как и многим молодым современным артистам, мне было бы интересно параллельно поучаствовать в каких-то проектах. Ведь в театре мы работаем в определенном направлении, с определенной группой людей. И, конечно, иногда выйти за пределы привычного круга очень полезно для опыта. 



- ТЮЗы по России создавались как площадки для воспитания нового поколения зрителей. Как думаешь, сейчас это работает? У ТЮЗа Брянцева есть такая цель? 

- Я считаю, что ТЮЗ продолжает и должен продолжать эту традицию сейчас. Пик такого театрального воспитания в ТЮЗе был в период работы Корогодского. И я очень рада, что у меня есть возможность поучиться у взрослого поколения артистов, которые впитали в себя то время. Хотя слово «воспитание» меня смущает. Потому что воспитание это что-то насильственное. А вот диалог, рассуждение, разговор с юным зрителем – это как раз то, чем занимался и занимается ТЮЗ. На воспитание не каждый пойдёт, а уж тем более не вернётся снова после нравоучений. А к диалогу, открыто большинство. Тут сложность только в том, что нужно найти этот язык для диалога. В наше время это умеет далеко не каждый. Мы вот ищем, подбираем. Каждый раз как заново. 

- Получается, сложно говорить с детьми, воспитанными на гаджетах и ютубе, театральным языком?

- Дети сейчас очень быстро взрослеют. И, да, во-первых, язык, на котором мы разговариваем с детьми и с молодежью, очень быстро меняется. За ним сложно успеть. Мне 25 лет, я не так далеко от наших зрителей ушла, но их интересы очень сильно отличаются от моих интересов, что уже говорить о более старших поколениях. А, во-вторых, они искушённые. Они все к 12 годам уже взрослые опытные люди, которые много видели, много знают. И простыми вещами их уже не удивишь. Но, мне кажется, инстинкты остаются инстинктами. И чувства остаются чувствами. Достучаться может быть уже не так просто, но можно и нужно. В первую очередь с помощью открытости и искренности. Дети сейчас особенно чуткие к неправде. Если ты с ними честен, если говоришь с ними от себя, то диалог возможен. 

- А в контексте классики еще сложнее?

- Если это классическое какое-то произведение, то они заведомо находятся в протесте. Они приходят со своим современным багажом и заранее готовятся воспринимать классику в штыки. Наша задача эти протесты снять. И тут, опять же, все решается выстраиванием доверительных отношений. С ними нужно разговаривать как со взрослыми. Момент сюсю-мусю - это не про театр юного зрителя. Может быть когда-то это работало, но не сейчас. Здесь мы разговариваем с нашими зрителями как со взрослыми людьми даже в спектаклях 6+. И я считаю, это очень верная позиция. 

- Должен ли детский театр ориентироваться на современные игры и мультфильмы, чтобы не отставать? 

- Я думаю, этого и так достаточно. Игр в играх, мультфильмов в мультфильмах. Ко всему этому у детей есть безграничный доступ. Зачем повторятся? Тем более игры это развлекательный момент, а театр все-таки диалог поглубже. Театр должен идти немножко контрапунктом в плане темы. А вот по форме заимствовать что-то из тех же видеоигр – почему бы и нет. Это может стать только плюсом к выстраиванию отношений между артистами и современными маленькими зрителями.

- В ТЮЗе много старых спектаклей, которые создавались десятилетия назад. Как думаешь, они сейчас остаются актуальными? Могут они затронуть и увлечь современных детей и Молодежь? 

- Я скажу так - актуальность теряется, когда артист ничего не может сказать от себя в этом спектакле. Если у артиста болит, если он хочет на эту тему говорить, то и зритель услышит и примет эту тему, неважно, в каком году поставленную. Вот, например, спектакль «Бедная Лиза» Марка Разовского. Первый раз он поставил этот спектакль в 1974 году, и, вот сейчас, в 2018-м, он этот спектакль реиновировал на сцене ТЮЗа. Он находится в той же форме что и 45 лет назад. Но когда мы играем, когда наполняем своей жизнью, своими темами, он звучит ново и остро. Не важно, что нет роботов, проекторов, зато есть мы - живые артисты которые говорят на темы, которые нас волнуют.

- Тебе 25. Нет ли спектаклей, которые ты смотрела в детстве как зритель, а сейчас играешь как актриса?

- Сейчас уже, к сожалению, нет. Но мне посчастливилось участвовать в спектакле «Неделя полная суббот». Я смотрела его, когда была маленькой. А когда я училась на третьем курсе института, меня туда ввели, и я успела там поиграть. Потом его сняли из репертуара. Но это были очень классные эмоции: такая сентиментальность, такой щенячий восторг.

- Понятно, что каждый спектакль – свой мир. Но все таки, если обобщать: детские спектакли или взрослые? Где лично тебе легче, где комфортнее?

- Сложно сказать. Любой спектакль – это ответственность. Но детский спектакль - это тройная ответственность. Как минимум потому что я не хочу быть причиной чей-то детской травмы (смеётся). Например, моей детской травмой были мыши в спектакле «Кот Леопольд» в Театре им.Ленсовета. Только выходили эти две мыши и все, у меня травма. Не хочу так для кого-то другого. А если серьёзно, то детский спектакль – это и ответственность, и легкость одновременно. В детских больше шутливости, больше свободы, больше раскованности. Можно побыть самой ребёнком, можно подурачиться от души. Во взрослом спектакле тоже есть свобода, но другая. Так в других моментах я могу быть более раскованной. Так что они идеально дополняют друг друга. Сегодня вечером я играю Ольгу Зотову в «Гадюке», серьёзный драматический спектакль. А на следующий день я с утра иду играть «Волшебного изумрудного города», надеваю красный нос, зелёный парик и пляшу с плюшевым саксофоном. Понимаешь контраст? В этом и прелесть работы в ТЮЗе.